Там, где птица гнезда не вьëт,
Полоскала в реке бельё.
И корзина была полна
Небелëного полотна.
И сошло уже семь потов,
И работе почти итог,
Да нащупала вдруг рукой
Обветшалой рубахи ком.
Всей семье велика в груди.
Это дедушкина, поди.
Он руками подковы гнул.
Говорили, погиб в плену.
Не помог совершить побег
Алой вышивки оберег.
В бурых пятнах подол и грудь.
Надо, всё-таки, состирнуть.
Только думала отдохну –
Протянули ещё одну.
То отцова была рука,
Нелюдимого бирюка:
В лес вернулся и был таков –
Меньше ссадин да синяков.
Ни детей не жалел, ни мать.
Мне придётся опять стирать.
Словно не было больше дел,
Чью-то кровь доверять воде.
Час за часом, за годом год,
Вся по капле в песок уйдёт.
Ломит руки, болит спина,
А корзина опять полна.
Сколько жилы свои ни рви,
А рубахи опять в крови.
Вижу: светел лицом и тих,
Мне свою протянул жених,
Что с купцами ушёл весной.
Не вернётся уже за мной.
Стало холодом жечь в груди:
Он за смертью, видать, ходил!
Тянут руки: ещё, ещё!
Бесконечен рубахам счёт.
Ох, уснуть бы лицом в поток,
Да мою отстирает кто?
