Тамара Разиева

Белая кепка идёт тебе больше, чем мне.
Мы на Литейном мосту и в закатном огне ловим последние искорки летних чудес. Краше уже не увидеть, наверно, небес.
Где твоя птичья душа, белокожий хитрец? Тень твоя тень мою ночью ведёт под венец, нас оставляя тиранить продрогшую тишь. Пообещай теперь, что без меня не взлетишь, кровью клянись на собрании грустных стихов, тем, что не веришь ты в демонов или богов, или в меня настоящую — линию гроз... Ветер для крыльев смолы настоящей принёс.
Выше смотри! Там летает задушенный змей. Место его — над просторами дальних полей. Что он забыл здесь, в расчерченном городе луж, мертвенно чёрных, как в банке засохшая тушь?..

Когда-нибудь я всё вам расскажу
строкой дождя по улицам осенним,
безумных лет заманчивым весельем
и росчерком пером по виражу,

Как много вас, озлобленные тени,
средь пепла затянувшихся речей,
средь красок полусогнутых ночей
и грубо неуместных подношений!

Не трогай это чёрное пятно,
Муть не тревожь.
Я пробовала.
Страшно.

Теперь тебе, конечно, не смешно,
Но сих пор, наверное, не страшно.
Счастливых дней немерено ушло
В ту пустоту, где новое не важно.

Не прощайся со мной.
Не смотри на меня непреклонными.
На губах моих кровь, что тебе не придётся по вкусу.
Мы всё те же ветра.

Играемый на два враждебных фронта,
Ты ржавый туз в железном рукаве,
Ты скрытый счёт неправедного фонда,
Росток крапивы, спрятанный в траве.