Сон, записанный утром

Поглаживая ровные квадраты

Ребристой металлической рубашки

Ещё не расчекованной гранаты,

Молился я, чтоб не было промашки.

В моих ногах угрюмой болью ныли

Неглубоко засевшие осколки,

И выбивал пучки бетонной пыли

Из стен свинец, пока мы не умолкли.

Мне в жизни убивать не приходилось –

И на друзей взглянул я виновато,

И в дальний угол тихо откатилась

С невырванным кольцом моя граната.

Нас на руинах дома окружили,

И снайпера в прицелах нас держали.

Мы друг за другом молча выходили

И обречённо руки поднимали.

В плену меня держали не со всеми,

В другом подвале, маленьком и чистом.

Я по-арабски объяснился с теми,

Кто в нас стрелял, что я был журналистом.

Меня стерёг муджáхид из Кабула,

Шутил о смерти весело и тонко.

И как-то раз в подвал мой заглянула

Худая смуглолицая девчонка.

Она была сестрой сторожевого

И показала щели под стеною,

Сказала, что к побегу всё готово,

И она хочет убежать со мною.

Она пришла в условленное время,

Взяв АКМ, штык-нож и две гранаты.

Но чей-то стон прошил ночную темень.

Она сказала: «Это русские солдаты».

Был взгляд её решителен и светел.

Но я до хруста сжал цевье руками,

Дослал патрон в патронник и ответил,

Что соглашусь бежать лишь с пацанами.

Она сняла засовы с их подвала,

Но её тут же высветил прожектор.

В моих руках гашетка заиграла,

Указывая пулям нужный вектор.

Она уйти ребятам помогала,

А я их прикрывал из автомата,

Когда, крутясь, мне под ноги упала

Та, мной не применённая, граната.

6 апреля 2005 г.

Москва