Бабье лето осень обнимает,
На полях – злачёный каламбур,
Утро дни вчерашние меняет,
Солнце затевает перекур.
Осень под ногами на подошве.
Мысли по себе и ни о чём.
Сердце просит чувства: «Не ерошьте,
Не корёжьте память о пустом».
Вечера слезятся на изломе,
Сверху опускаются дожди.
Правда, изощряясь в лексиконе,
Объясняет азбуку любви.
Не смогла не одолеть тревогу,
Страсть по стуже ходит босиком,
Не хотела много понемногу,
Ты любила сразу «на потом».
Между «до» и «около», в сомненьи,
В одиночестве одна бодрясь,
Сердце, маясь в крайнем изумленьи,
Заболело счастьем, торопясь.
Мы упали в яму обоюдно.
В сладкой западне грехи вкусней.
Каждый день в неверии занудно
Фразы становились пожирней.
Под покровом ночи истязая,
Ипостась хотела наперёд,
Не по совести, а просто зная,
Что запал любви давно истёк.
Не трави, забудется, привыкну.
Срок имеет заданный черёд.
Не пытайся, не ищи ошибку,
Не считай, их больше за пятьсот.
На удачу завлеку другую,
Подберу ярмо любви слабей,
Без натуги позову любую,
Что попроще – видится глупей.
Пожадней на время молодую,
Блажь ночную местью ублажать.
В чёрно-белом чёрством поцелуе
Легче правду злостью распознать.
Худо дело, снова по заслугам.
Я безвинно от любви пощусь.
По осенним бесконечным лужам,
Возвращая чувства, не сдаюсь.
Анонимные страданья в пику,
Рассуждая обо всём, притом
Привыкают к понуканью криком
И бегут за тёртым поводком.
Речь матёрая грубеет к слову,
Дух сварливый познаю на раз,
И любовь несчастная, как прорва,
От бессилия кричит, сочась.
Превращая рифму в очертанья,
Слёзы прожитых не мной потерь,
Опошляю чувства новой бранью,
И мне кажется, что я теперь,
В уйме жёванных людских желаний,
Стал на время точно поскромней,
В схватке иезуитских возгораний
Точка страсти - грешный апогей.
Путь к любви надеждой укорочен,
Впрок не надо, лестью не крести.
Я молчком доверья обезволен,
Обвиняя, не могу уйти.
День за часом обречён быстрее,
Времени на край совсем впритык.
У желанья силы не стареют,
Оставляю в прошлом ложный стыд.
Я последней страстью был помечен,
У последней срок на два горчей.
На запястье острым семь отметин.
Душу кратно леденит Борей.
Эта осень жизни – не начало,
Чувства обвернулись в кисее.
Времени до жути стало мало,
Вижу крест на узкой колее.
