·
10 min read
Слушать

Махуа

Давным-давно в горах Гаро, недалеко от снежных вершин Гималаев, жили цыгане.

Время от времени они снимались с места и бродили по деревням, показывая разные фокусы и акробатические номера, и так зарабатывали себе на жизнь.

Иногда они спускались к реке Дхану, в округе Майменсинх, и, собрав немного денег, возвращались в родные места, жили там несколько месяцев, а затем вновь отправлялись в путь.
Их главарем был человек богатырского сложения.

Звали его Хомра.

Несмотря на его свирепый вид и жестокий нрав, в таборе он пользовался уважением.

Цыгане видели в нем главаря, под опекой которого они сами, их жены и дети были в безопасности.

Его всегда слушались беспрекословно.
Цыгане занимались не одной акробатикой.

Тихие и мирные днем, под покровом ночи они порой преображались и тогда становились бандой грабителей – забирались в дома и уносили с собой все, что попадалось под руку.
Жила в таборе девушка лет шестнадцати, по имени Махуа, приемная дочь Хомры.

Ни одна другая девушка-цыганка не могла сравниться с ней красотой и искусством акробатики.

Тоненькая и стройная, быстрая и легкая, словно птица, всегда веселая и жизнерадостная, она как никто умела танцевать на канате, натянутом между двумя бамбуковыми шестами.
У Махуа были большие темные глаза и длинные черные волосы, окутывавшие ее стройную фигурку.

И хотя цыгане принадлежали к низшей касте, все движения Махуа были грациозны, как у настоящей принцессы.

Короткая красная кофточка, красная юбочка, ниточка цветных бус на шее - вот и весь ее наряд.
Говорили, что Хомра выкрал ее из дома одного пожилого брахмана, когда ей было всего шесть месяцев.

Вырастила ее жена Хомры.

Девочка была необычайно красива, и ей дали имя Махуа, что значит

Горный цветок'.

Потом жена умерла, и Хомра один растил девочку, заботливо и нежно.

И вот теперь она расцвела, и, если говорить правду, именно благодаря ее красоте и искусству цыгане могли зарабатывать себе на жизнь.
Цыгане редко наведывались в крупные города и посещали больше деревни.

Они старались, чтобы их появление выглядело эффектно.

Флейтисты и барабанщики доставали инструменты и начинали играть веселые мелодии.

Собаки приветствовали их лаем, за ними с криком и шумом бежали мальчишки.

Для деревенских жителей, молодых и старых, приход цыган с их громкой музыкой и захватывающими представлениями всегда был большим событием.
Во главе процессии царственно выступал Хомра.

За ним, смеясь и танцуя, шла Махуа.

Потом – флейтисты и барабанщики, а затем - танцоры и акробаты с семьями.

Кто-то нес на себе узлы с пожитками или декорации, кто-то вел мула, нагруженного брезентом, веревками и бамбуковыми шестами, кто-то - охотничью собаку или козу с подвязанным выменем.

Вместе с цыганами в большой ржавой клетке всегда путешествовал старый попугай с томными глазами.

А один пожилой цыган носил с собой деревянный ящичек с талисманом: ходили слухи, что это была кость дьявола.
В деревне Баманканда, расположенной на реке Дхану, жил богатый молодой брахман по имени Надер-чанд.

Он еще не достиг совершеннолетия, когда умер его отец, оставивший ему богатое наследство.

С помощью матери юноша справлялся с хозяйством и стал уже довольно независимым, хотя и не выходил из-под ее воли.

А мать очень любила его и считала, что его ниспослало ей само небо.
Однажды, когда Надер-чанд сидел с друзьями во дворе своего большого дома, появился слуга и с поклоном доложил:
- Господин, в деревню пришли цыгане.

Они просят разрешить им дать представление.

Их довольно много, а среди акробатов есть молодая девушка редкой красоты, по имени Махуа.

Я видел ее собственными глазами и могу заверить, что никогда еще не встречал девушки привлекательнее ее.
Слова слуги заинтересовали молодого брахмана.

Это был человек талантливый, с большим воображением.

Он любил разные зрелища и охотно согласился посмотреть выступление цыган.
Не прошло и часа, как все приготовления были закончены, и двор заполнился зрителями, среди которых было много друзей Надер-чанда и именитые жители деревни.
Представление началось.

Акробаты прыгали, кувыркались, танцевали, проделывали всевозможные трюки на земле и в воздухе.

Затем настала очередь Махуа.

Она грациозно подошла к высокому бамбуковому шесту и слегка покачала его, чтобы убедиться, что он прочно укреплен в земле.

Проделала она это скорее по привычке, чем из боязни.

Молодой Надер-чанд, сидя в кругу своих друзей, глядел на нее с улыбкой и интересом.

Она взобралась на шест и стала танцевать на туго натянутом канате.

Ее браслеты мелодично позвякивали в такт барабанам и флейтам.
- Боже мой, она сейчас упадет! - прошептал Надер-чанд.
Но Махуа не упала, а, закончив свой танец, спустилась с шеста и предстала перед молодым брахманом.
- Я показала вам свое искусство, господин, и жду награды.
Надер-чанд тут же снял с пальца золотое кольцо с бриллиантом и бросил девушке.

Возглас изумления прокатился среди присутствующих.

Махуа подняла кольцо и поклонилась.

Хомра, увидев щедрость Надер-чанда, вышел вперед.
- Господин мой, - сказал он смиренно, - дай нам немного земли, где мы могли бы жить, и да благословит тебя бог.
Надер-чанд был так доволен выступлением Махуа, что тут же исполнил просьбу Хомры и дал цыганам деньги на постройку жилья.
Невдалеке от деревни Баманканда, на земле, которую подарил Надер-чанд, цыгане построили большой дом и стали в нем жить.
Однажды Надер-чанд возвращался с вечерней прогулки берегом реки и у ступеней гхата повстречал молодую женщину с кувшином на плече.

Он сразу же узнал Махуа, так как все время помнил о ней.

Глаза их встретились, и взгляды были красноречивее любых слов.
После этого вечера двое влюбленных стали часто встречаться на том же месте и в то же время.

Как лиана со временем все крепче обвивает дерево, так и любовь к Махуа все сильнее завладевала сердцем Надер-чанда.

Если бы речь шла только о богатстве или положении, он всем пожертвовал бы ради своей любви.

Но Надер-чанд принадлежал к священной касте брахманов, а Махуа была пария, можно сказать, неприкасаемая.

Даже малейшее подозрение в связи с девушкой-цыганкой могло навлечь на юношу грозу и разбить сердце матери.
Что он мог поделать?

Ночь за ночью лежал Надер-чанд без сна, пытаясь найти выход из ужасного положения.

Его цветущее лицо осунулось и поблекло, он стал избегать друзей и проводил дни в печальном уединении.

Весь день с нетерпением ожидал он захода солнца - часа, когда можно будет встретиться с любимой.
Однажды, придя на свидание,

Надер-чанд был встревожен печальным и расстроенным видом Махуа.

Он спросил, в чем дело, и замер в ожидании ответа.

Махуа никак не могла решиться сказать и наконец голосом, полным отчаяния, произнесла:
- О мой повелитель, отец открыл нашу тайну и решил навсегда покинуть Баманканду, бросив дом и имущество.

Мы уходим сегодня ночью.

Как я буду жить, не видя тебя? - спросила она, глядя на него глазами, полными слез.
- Моя Махуа... - начал Надер-чанд, но не смог вымолвить больше ни слова.

Так и стояли они в полном молчании.

Наконец Махуа сказала:
- Если ты захочешь увидеть меня, приходи в горы и найди дом, дверь которого выходит на юг, она увита чампаком.

Наша труппа пробудет там некоторое время, а затем мы отправимся в новые странствия.
Сказав это, она ушла.

А Надер-чанд остался стоять на месте будто громом пораженный.
Прошло три месяца.

И вот однажды, когда Хомра сидел на пороге своего дома в горах Гаро, к нему подошла Махуа с юношей, одетым в крестьянское платье.

Незнакомец был молод и статен.

По его изнуренному виду Хомра понял, что юноша не ел уже несколько дней.

Гость не поднимал головы и избегал смотреть в глаза.
- Отец, - сказала Махуа. - Я встретила этого человека в лесу.

Он говорит, что у него никого нет.

Юноша хочет вступить в нашу труппу.

Он мечтает научиться нашим акробатическим номерам и готов слушаться тебя во всем.
Хомра испытующе посмотрел на юношу.
- Хорошо, парень, - сказал он многозначительно, - увидим, на что ты годишься.
Ночью, когда все уснули,

Махуа тихо поднялась со своей постели.

На небе не было ни луны, ни звезд.

Она с трудом пробралась к берегу реки Кангша, где под деревом, на куче сухих листьев, спал молодой крестьянин.
- Мой повелитель, проснись, - прошептала она.

И, увидев, что он открыл глаза,

Я боюсь, что отец догадался, кто ты, и замыслил тебя убить.

Мы должны бежать, пока не поздно.
Они бросились к привязи, где стояли кони Хомры, взяли двух самых быстрых скакунов и пустились в путь.

Они ехали всю ночь и на рассвете остановились на опушке огромного леса.

Махуа расседлала коней и ласково похлопала их по крупам.
- Передайте моему отцу, - сказала она, - что его дочь Махуа растерзали тигры.
И лошади поскакали назад.
Взявшись за руки,

Надер-чанд и Махуа вошли в лес, покинув мир во имя своей любви, и стали жить вдвоем беззаботно, как птицы.

Они питались плодами, которые росли повсюду в изобилии, утоляли жажду холодной и чистой ключевой водой.

Во время дневной жары они укрывались под сенью больших, тенистых деревьев, а ночью спали в пещере или в дупле дерева.

Они чувствовали себя безгранично счастливыми, забыв родителей и не думая больше о мире, лежавшем за пределами этого леса.

Молодые люди радовались птицам и их песням.

Иногда Махуа сплетала из диких цветов гирлянды и надевала их на шею любимого, а он разыскивал и приносил ей самые вкусные плоды, охранял от всяких невзгод, защищал от диких зверей.

Постепенно все обитатели леса привыкли к ним и признали своими друзьями.

Влюбленные бродили с места на место и нигде подолгу не задерживались.

Жизнь для них была словно сон, не омраченный мыслями о пробуждении.

Так прошло много месяцев.
Но однажды, когда они были в глубине леса,

Махуа внезапно услышала собачий лай.

Она замерла на месте, скованная страхом.
- Что случилось, любимая? - спросил с тревогой Надер-чанд.
- Увы, настал конец всему, и так скоро... – ответила Махуа голосом, полным отчаяния. - Ты слышал лай?

Это собака моего отца, я знаю ее голос.

Отец выследил нас и через несколько минут будет здесь.

Выхода нет, это судьба.
Не успела она произнести эти слова, как из-за деревьев появился Хомра со своими людьми и собаками.

Черный цыган пылал от ярости.

Держа в руках огромный отравленный кинжал, он приблизился к ним.
- Махуа, - загремел его голос, - если ты хочешь жить, убей этого человека!
Дрожащими руками, но с твердостью в сердце она взяла кинжал из рук цыгана.

Будто забыв о Хомре, его людях и собаках, она медленно подошла к своему любимому.
- Мой милый муж, - сказала она дрогнувшим голосом, - прости меня за мой поступок, но другого выхода нет.

Это судьба...
С этими словами она вонзила себе в грудь кинжал и, бездыханная, упала к ногам возлюбленного.

Сделала она это молниеносно, словно дикий зверь, доведенный до отчаяния.
На мгновение Хомра остолбенел.

Затем он повернулся к своим людям и в бешенстве закричал:
- Чего вы ждете?

Убейте его!
И верные цыгане не посмели ослушаться приказа своего главаря.

0
0
32
Give Award

Other author posts

Comments
You need to be signed in to write comments

Reading today

Двенадцать братьев
Моряк всегда возвращается домой.
Ароматное цветение сирени
Ryfma
Ryfma is a social app for writers and readers. Publish books, stories, fanfics, poems and get paid for your work. The friendly and free way for fans to support your work for the price of a coffee
© 2024 Ryfma. All rights reserved 12+