Цепь рождений и забвений. Ветхий штопор. Новый капор.
Покупная литургия фарисейского нытья.
В тавтологию хореев, в повторения метафор
Ненавязчиво уходят полубывшие друзья.
Все их храмы и хоромы пахнут мылом и метаном,
Пахнут молью и металлом их парадные ковры.
По войне меня мотало, по вине меня метало
И лечило, облучало светом снежной детворы.
Во дворе играли в раму. Мама мыла очи рэпом.
Будто Астрахань, резцами, пёрся в небо снеговик.
Я стоял под их парадной - пьербезуховски нелепый, -
И ломился к ним под череп, вышибая пьяный крик.
Несвободная свобода, экстремальное лакейство,
Тёплый термос с кока-колой да богемной тошнотой.
Моцарт, нежный, как Леонов, делал космос без оркестра.
Пролетарий тёмных улиц разговаривал с Христом.
Вся моя Одесса-мама, вся моя шальная память,
Весь мой Киев, Китеж, Муром с древнерусскою корой
То радели, то рыдали. На чужой роскошной пальме,
Белой спермой истекая, зрел изысканный курорт.
Широка страна поэтов, глубока страна поэтов:
То ли девять на двенадцать, то ли А-четыре шмат
Вожделенного диплома. В горле скомканы ответы:
Европейское приличье побеждает русский мат.
Только мама моет раму. Мама снова моет храмы,
От могилы до могилы ставя крестик-колею.
Мне любить вас - не под силу. Не любить вас - не по нраву.
Приходите завтра утром, я коней вам отпою.
9 января 2019 г.
