стены покрылись плесенью, огонь в очаге еле-еле тлел.
Первый приехал на белом, тихо зашёл и напротив сел.
молча кружку себе налил, долго смотрел мне в глаза в ответ.
и теперь я могу сказать: после этого все началось.
с того самого чертова дня все пошло вкривь и вкось.
наше "мы" заболело и впало в горячечный бред.
...
молча "нас" предала погребенью, мысленно записала счёт.
вернулась к столу, села напротив, Первому налила ещё.
.
закат запылал за окном, из ниоткуда загрохала медь.
Второй приехал на красном, меня попросили - выйди и встреть.
глаза застелило кровавой бумагой, память не стала служить.
открыла глаза в окопе, лишь тьма, ни друзей, ни врагов,
тело покрыто шрамами, в одежду намертво въелась кровь...
мозг упрямым берсерком желает войны и мне нечем крыть.
...
обратно вернулась с попуткой, у входа погладила двух коней.
гости накрыли стол, обещали, что в одиночестве стану сильней.
.
небо закрыто свинцовым пологом, придавит вот-вот.
Третий приехал на черном, со лба ледяной утер пот.
синапсы скрутило мукой нещадной, будто пустили ток.
я скучаю, боги, как я скучаю, неприкаянная бегу
куда-то, на встречу, по ветру, я не могу одна, я не могу!
это мой личный Орфилд, мой лимб, парейдолический смог.
...
села четвертой смиренно, опустошенная. подняла на гостей глаза.
достали четвертую чарку, налили, ни слова мне не сказав.
.
столетья с тех пор пробежали минутами, вечность изгладила след,
мы соблюдаем строгий порядок: конь бел, конь рыж, конь ворон,
конь
блед.
