Учитель, я болен бессильной злобой, тоскою полон.
Опускаются руки, пальцы больше не держат нить -
Тугую и острую нить тетивы, зазвучавшую стоном,
Когда ей стрелу на волю пришлось отпустить.
Учитель, я ранен неверьем, отчаяньем пьян.
И ночью, и утром, как только забрезжит рассвет,
Я чувствую, слышу, как рвётся в груди тетива,
И знаю - дороги обратно изгнаннику нет.
Но клятвы нескАзанной сила, немая власть,
Горит на губах, прорываясь сквозь хриплый крик.
И я поднимаю свой лук, чтобы снова попасть,
Сплетая в священной Охоте с Туманом огни.
Предутренний город так хрупок и так безмятежно тих,
Хранимый от Тварей лишь мужеством Луков и Стрел.
Я мог бы быть с ними. Я мог бы стоять среди них.
Но всё же проклятье забвенья мой ныне удел.
Учитель, я знаю, что в чём-то скрывается ложь,
И фразы не сходятся снова в логичный итог.
Я болен бессильной тоскою, тревожь - не тревожь.
...Но новая Тварь мёртвой целью ложится у ног...
