Море выходит из чаши своих берегов... Так красиво.
Неотвратимо в объятьях смертельной своей чистоты.
Ты говорил: "У спокойствия цвет тёмно-синий".
Ты ошибался, - и синяя буря, играючи, сносит мосты.
Ты мне твердил: "Моря гладь никогда не обманет.
Дыши же спокойствием этим, впитай синеву".
И я ненавидел свой цвет - золотистое пламя,
Что сердце сжигало дотла как степную траву.
И день ото дня от безмерного жара сгорая,
Я море молил хоть на миг заглушить эту боль!
Наполнить меня синевой до границы, до края -
Чтоб только унять, затопить золотистый огонь.
И море вняло.
Посмотри же - в глазах моих небо отныне разлито,
Но плещется в них не лазурь и не аквамарин.
В зрачках отражается буря, что миром забыта -
И цвет её - иссиня-чёрный, как тьма из глубин.
Взметнулась волна, стрелой уходя в поднебесье,
Качнувшись на миг, подобно змее пред броском.
Я слышу, как синяя буря упрямо поёт свою песню,
И ветры, схлестнувшись, безумствуют в сердце моём.
Ты просишь очнуться. Но тщетны мольбы к мирозданью.
Есть только волна, заслонившая солнечный свет.
И больше не вспыхнет в груди золотистое пламя.
В ней только чернильная тьма. Только...Небытие...
