Greg Delanty
The Composing Room
Грег Деланти
"Наборный цех"
Я вижу в беспорядке их, в наборном
цеху стоящих, в основном безмолвных
и погружённых в важную работу,
глядящих вверх и вниз, словно кивая
из-за верстаток, как их называют,
когда слова наоборот и строчки
они в страницах ставят, спутать можно
их с Библией на греческом, в которой:
В начале было Слово, это Слово
холодным сделалось набором, Слово было
и холодом и тьмой, и серым блеском,
и светом – между нами жило Слово.
*
Они над этим посмеются, знаю их,
глаза поднимут к небу или скажут:
они лишь ординарные фигуры,
что не пускали чёрта на порог
и у кого по счастью оставалось
на дыры залатать, на пару кружек,
но рассказать или набрать они не смогут,
разбросанные вдалеке от места,
которое уже не то, их много
ушло из мест любых, известных в жизни,
напомнив, что книгопечатание звали
Таинственным Искусством, проще – Тайной.
*
Я их составил в городе другом, другой стране,
от города того в пространстве так же
далёкой, как во времени. Они
по-прежнему спокойно набирают,
у гранок и верстаток травят
чудные шутки на каком-то этаже
в каком-то здании, внутри меня
навеки занятом, хоть даже я забуду,
что я забыл их; забываю
я за «глагол» стоящее «юдоль» —
«юдоль» встречая, каждый раз гадаю,
ошибка ли, и нужно ли исправить?
*
Я снова жажду знать о свойствах,
присущих букве: вес, текстура, запах,
блестящий новый шрифт, оттенки старых,
печати отпечатки, кегли разные
в одном комплекте, величины в эмах
и пиках, точках, пунктах. Составляю
слова, пытаясь в этом нечто разглядеть,
что уцелеет, сложенное виртуозно,
как и слова, что те набрали люди,
кто тайну приоткрыл вне букв
или внутри их, в тьме и в чуде,
но с помощью тончайшего штриха.
*
Всего, что может подвести,
не перечислить. Может шрифт
не тем быть, а наборщик – не способным
к работе, например с похмелья
там ставить «!», где должно «?»,
а где должна быть «щ», там «ш»
и пропускатьпробел, строку или дингбат,
корректоры – ошибку не поймать,
текст передать как чистый, а верстальщик –
испортить полосу, печатник – ошибиться,
фотонаборную страницу с гарнитурой
скрепляя в форму, клинья затянув ключом.
*
Не говоря уже о сглазе, наводимом,
своими же наборщиками, сбить
готовыми слова других, или о боссах,
«Убить» писавших на наборе.
Оттенки старые, мои слова храните
от этих глаз, от мук цветного мира,
и дайте продолжать. А если даже
испорчу всё и на моём последнем
листе «Убить» напишут, разверстают
и бросят в печь слова, успех мой в том, что я
пытался их составить верно, делал это
с усердием и не без шрифта любви. Однако,
*
способность дайте мне освобождать
слова свинцовые от набранных мной слов,
их неуклюжесть отменять и вес
всех букв всех слов, тогда слова исчезнут,
забудутся и отпадут, оставив гарт
идей и чувств, стоящих за
слов оттиском и вне его,
в своих чернилах растворившись.
В растворе мы найдём самих себя,
увидимся лишь здесь посредством Тайны,
но всё же будем рады встрече, пусть и
за буквами какого-то пилота.
