Белая кепка идёт тебе больше, чем мне.
Мы на Литейном мосту и в закатном огне ловим последние искорки летних чудес. Краше уже не увидеть, наверно, небес.
Где твоя птичья душа, белокожий хитрец? Тень твоя тень мою ночью ведёт под венец, нас оставляя тиранить продрогшую тишь. Пообещай теперь, что без меня не взлетишь, кровью клянись на собрании грустных стихов, тем, что не веришь ты в демонов или богов, или в меня настоящую — линию гроз... Ветер для крыльев смолы настоящей принёс.
Выше смотри! Там летает задушенный змей. Место его — над просторами дальних полей. Что он забыл здесь, в расчерченном городе луж, мертвенно чёрных, как в банке засохшая тушь?..
Кепку надень — и вперёд по квадратикам крыш. Не напевай Хелавису над ухом и КиШ, громче не сделаешь старую злую тоску. Я приставляю свой ноготь к рябому виску...
Знаешь, я тоже клялась на кровавых стихах.
Делаешь крыльями робкий бессмысленный взмах — лужи под окнами вмиг превращаются в пар. Хватит, я знаю, что имя мне нынче — Икар: солнце так близко, всё ярче под веками бред... Падаю в осень под песни от Radiohead.
Невский останется белой страницей во мгле. Двое сидят без последствий на этой игле, пьют беспробудно отравленный воздух мечты. Да, угадал, ведь один из них, видимо, ты. Ленточку змея за ухом находишь моим. Ветер несёт настроение бегать за ним, кормит нас с рук островатым на вкус канапе...
Белая кепка забыта в последнем купе.
