Когда мир выходит из меня вовне,
наименования
тихи и розданы.
Я так хочу весь этот мир, где снег,
дополнить звёздами.
И снег, танцующий
на темноте луны –
он древнерусский,
а может, древнегреческий:
на вкус как радость, а на явь – как сны,
как части речи он,
как части мифа о такой любви,
что можно в космос
послать, записанной
на диске, в капсуле,
на крыльях – серебристыми
снежинок искрами.
