Мой новый день очередной на старте,
мой год – что кот, свернувшийся клубком,
очнувшись в марте, словно на Монмартре,
глазищами утюжит небосклон.
Он музой вдохновлён «чеширской» леди,
словно поэт, из каменных оков
спешащий маршем вековых наследий
уложить мысли под небесный кров.
Мой новый день, далёкий от Парижа,
но «эйфелевской» вольностью сражён,
как чёрный кот, простужен и пристыжен,
худой молвой к раздумью пригвождён.
Но что хула пред потаённым словом,
во чреве мыслей, борющихся с тьмой,
стремящемся из бренного алькова
на божий свет обители земной.
Мой новый год, маячащий у старта,
не сломлен, не затравлен, не убит,
как зрящий кот на лестнице Монмартра,
улыбку пряча, взглядом говорит...
Над сводами Нотр-Дама с Пантеоном
всё тот же бесконечный небосвод,
исследующий нить витка земного
в клубочке мыслей неземных свобод.
