Мгновенья пьются торопко, взахлёб,
когда они приятные до боли,
звонит зазноба – отступил озноб,
и ты не сноб, а рыцарь доброй воли.
Кручину беспричинную круши,
топчи её, крича до отупенья,
сомненья бьются хлёстко, от души
в такие мимолётные мгновенья.
По капельке бы впитывать прилив
вдруг милосердным ставшего настроя,
но к празднику настой нетерпелив,
аперитив желаний крепче втрое.
Хранить бы, как начинку волшебства,
ракушки сокровенные песчинки...
В потёмках жемчугового родства
горошинами видятся крупинки.
А в сенсорном пульсаре звёздных снов
по тренью пальца –
три волшебных слова…
и сердце – в прах на тысячи миров
от пороха:
- Прости, люблю другого.
