На песках белогривого лета
Под ударом беспечной волны
Он бродил в одиночестве где-то,
Выбирая из памяти сны.
Вспоминая о кратких минутах,
Воскрешая сезоны, года,
Ощущал он прохладу и сухость;
Вдалеке исчезали суда...
Не оставив ни смысла, ни точки,
Он жалел - ничего не вернуть...
Не напишут о нём ни полстрочки -
Целый век, что болотная муть.
***
Чуть поодаль шуршала деревня,
Развернув по традициям день;
Попугаи урчали под сенью,
Призывая дремотную лень.
Ребятишки копались в овраге -
Всё чертили на склонах значки;
Не напишете вечную сагу -
Зря азартом пылают зрачки...
Заплясали гончарные диски;
Заревела чугунная печь.
Кто бы знал, что одну только миску
Сможет время надолго сберечь...
А бутыли и толстые бочки
Исчерпáлись в пустынях веков:
Покатились по ямам да кочкам,
Обращаясь в основы основ.
***
На песках белогривого лета
Под журчанье беспечной волны
Он сидел, отвернувшись от света,
Погружаясь в размытые сны.
Погрузился в пучины и клети,
Лабиринты исчезнувших дел,
Где ни лампы, ни звёзды не светят,
Где он не был умён али смел.
Не оставил подаренным мелом
Ни следá на обширной доске;
Не отметился словом и делом -
Только щепкой чертил на песке.
И, как щепка, исчезнет в пучине,
Лишь прикатит голодный прибой,
Тот, кто вместо сиянья в вершине,
Выбрал нищенский духом покой.
