Смотря сегодня в три известных,
Повсюду осязаемых прилива,
Пять рядом начинают веселиться.
Но к пустоте в прозрачный дом вселиться —
Как и тогда идти. Неторопливо.
Мы знаем нить всегда и повсеместно.
Кто пострадал? Бегущий иль живой?
У белых вечеров ты не стони об этом.
Люби отдать. А четверть станет третью.
Поймай невозвратимое непонятою сетью
И стань своих стихов адептом
Под свист ночи береговой.
За жилами мала кипящая отрада.
И кто поймет ее? Надуйте ими шар.
Все сломано над жившими под «до» —
Не нот я собираю здесь ведро;
Не волоку остывший в иглах пар,
А говорю о том, о чем мочить не надо.
Сказать бы вволю месяцем зачатья
О только что затихших поездах, вагонах,
Безумие отправивших на горизонт!
Но... Тяжек шифера не обновленный зонт;
Сталь одинока в выкопанных мной погонах,
Убитых в не надетом легком платье.
У полного огня, не дотянувшись до дубов ущелья,
Не прекращается собак сварливое стекло.
В двух буквах заплутав, идет ко мне
Вчерашних разговоров обожая на ремне
Какой-то рок. Его под горечью свело
Не обязать запоминать не вытянутое из болот прощенье.
Не прогоню. Но и не стану звать домой.
Он более правдивым не родится. Знаю.
Перечитаю то, что подлатали, вроде,
Не истребленные в соседнем огороде
Пока я птиц многоголосый хор лобзаю.
Живет ведь в ком-то недоступный мой!
