Полина (Pola) Шибеева

Говорю, а сама захлёбываюсь от гнева,
И зачем ты только вылез из материнского чрева?
Чтобы мучить таких, как я, безвольных кукол?
Чтобы тушить об нас окурки, если внезапно скука?

Белёсый снег за окнами всё мягче
И хлопья падают и тут же тают
Я шею тонкую под шарф колючий прячу
И телефон к груди, как крестик, прижимаю

А если взять и раскрыть жалюзи,
То можно увидеть мартовский снег.
И кажется: дело твоё давно на мази,
Но в этом аду тебе жить ещё век.

Я - Данко. Распахнута грудь. А ладонь
Сжимает священный янтарный огонь
Сквозь чащу дремучую пламя несу
Кричу, как безумный, что всех вас спасу

Я отдавала всё, и ты спокойно брал,
Я строила нам дом из белоснежных калл,
Я приносила снедь, готовила еду,
Я говорила: слышишь, я здесь, я не уйду!

Вьюга воет снова, и метель метёт –
Родина устала, Родина сдаёт
В сердце – боль и злоба, нож горит в груди
Всё, что было свято – умерло, гляди

Мне снилось всё время, что мы расстаёмся
Что катится в пропасть кровавое солнце
Срывается с глаз пелена цвета розы
Но в сердце ты воткнут железной занозой

Зачем ты, дура, на альфонса повелась
Влюбилась в мальчика как будто в первый раз
И в ресторанах ты платила за него
И на подарки ему тратила бабло

Сначала секс три раза в день,
И мне вставать с кровати лень,
И в разных позах, как люблю,
И я практически не сплю.

Мы повстречались ровно год назад
И начался в судьбе кромешный ад
Ведь оказался он простой альфонс
И на таких бывает тоже спрос

Хорошую девочку, что приносила пятёрки домой
Убили те люди, что заставляли её быть такой
Теперь она сделала пирсинг и сбрила себе виски
Теперь она пишет стихи, про сжимавшие душу тиски