Сколько я ещё протяну так
сколько я ещё протяну так, скажи мне, сколько?
я – бракованная игрушка, статуэтка, упавшая с полки,
в моей пластмассовой черепушке – все фильмы ужасов разом,
натуральный дурдом и ад.
сколько я ещё протяну так, скажи мне, сколько?
я – бракованная игрушка, статуэтка, упавшая с полки,
в моей пластмассовой черепушке – все фильмы ужасов разом,
натуральный дурдом и ад.
Мы выпьем за все, чего между нами нет,
обыкновенной, водопроводной воды.
Мне нужно в тебе хитрее оставить след,
не оставляя при этом свои следы.
В каждом поэте есть своё божественное начало,
в каждом поэте — своя бездонная пропасть.
А я всё жду момента отчаливать,
выбирая неизвестность и свою отрешенность.
расскажи, говорят, про год, а весь год был – кромешный ад…
я себе вырывала глаза, чтоб любимый не брёл наугад,
я себя распускала клубочком, чтоб он брал золотистую нить:
выходи же из подземелья – тебе ещё жить и жить.
Через тернии прямо в ад
и предсуицидальную истерию,
от ненависти к себе подобным
прямиком в эйфорию.
Глотаю таблетки и думаю ни о чём.
Мне ещё в самом начале сказали, что я обречен,
что у таких, как я — не самый счастливый финал.
Да, я тот самый поэт, который снова пропал
Круг первый.
Твой силуэт в толпе.
Боюсь сделать шаги, но ты веришь в меня
и я становлюсь смелее.
Ничто не изменилось в мире этом,
Все тот же князь, и суд грозой грядет,
Митрополиты бьют поклон каретам,
Монах остановился у Ворот,
Если б кто знал, с чем я живу,
Не приведи Господи,
Чтобы кого-то, так мучал
Ад, о котором кричу,
Вот ненависть, что пахнет, как зола
Течёт по венам будто бы смола
Она горячая, как лава, что кипит
Она, как яд, внутри меня бурлит
Что ни слово, то от меня полно червотока,
каждое строчка отдает резкой болью в груди,
Что ни слово — я деструктивная часть потока,
где ни капли святого не сыскать, не найти.
Мне душу разрывает боль.
Тоска скребётся в двери.
Хотел бы я увидеть рай,
Но ад схватил меня сильнее.