Наталья Корчагина

Поверить сложно: сорок лет прошло с тех пор,
Как над страной Советов и Заветов
Вдруг прогремел суровый приговор:
«Россия, потеряла ты Поэта!»
«Как это умер?» - недоверчивый вопрос.

Так нельзя было петь, а он пел,
Пел надсадно, хрипя и с надрывом,
Погоняя коней над обрывом.
Зал взрывался единым порывом,

Сырая земля превратится в грязь,
А я превращаюсь в тлен.
Целуй же меня, черноокий князь,
Бери меня в сладкий плен.
Твой замок мёртв, там блуждает мрак,

По полю, белому от снега,
По снегу, красному от крови,
Шел человек. У человека
Навек застыли губы, брови,

Мужчинам хорошо - не надо мучиться
От родов, эпиляций всевозможных.
Но есть у нас большое преимущество,
Козырный туз - "Я девочка, мне можно".

На столе дрожали крошки,
Тренькала в стакане ложка,
Мы сидели у окошка,
Под ритмичный стук колес

У бабушки старой есть шкаф резной
И зеркало в пятнах черных,
Ножей «Варыпаевъ» набор стальной,
Стена в изразцах узорных,

Август пахнет спелой сливой,
Яблоком, укропом, медом...
И шумят сады тоскливо,
И пустеют огороды.

Тоска и грусть. Да тут еще и осень.
Как все сошлось – одно все к одному.
Блестит асфальт. Кого-то кто-то бросил,
И нужно ль разбираться – почему?..

В печке-"голландке" уютно трещат дрова.
Сумрачно. Блики мерцают под потолком.
Руки озябли, я прячу их в рукава,
Холод в душе истребляется коньяком.
Капли дождя разбиваются о стекло,

За льдом укрылась глубина,
За снегом - нагота.
Ноябрь. Повсюду тишина,
Как краска, разлита.

Мои друзья становятся чужими,
При встрече прикрываются зонтом.
И вражеским отрядом обложили
Заботы о некупленном пальто.