Так нельзя было петь, а он пел,
Пел надсадно, хрипя и с надрывом,
Погоняя коней над обрывом.
Зал взрывался единым порывом,
Зал смеяться и плакать хотел.
Восходили на небе семь лун,
Но покой он небесный нарушил,
В каждой песне выкладывал душу.
И хотелось все слушать и слушать
Переборы серебряных струн.
Он серьезен мог быть и шутлив,
Сотни судеб за миг проживая.
Словно рана в груди ножевая,
Кровоточила песня живая
И хлестал из аорты мотив.
Он взбирался на скалы, легко
Покоряя свои Эвересты
В белоснежных нарядах невесты.
Несмотря на запреты, протесты,
Он, как птица, взлетал высоко.
И не верьте вы тем, кто кричит,
Что не долго полет его длился,
Что упал он, на землю спустился.
Нет, он просто в раю приземлился...
И утихла гитара. Молчит…
