Нана Романова

Нас небрежно разлили полусухим на дорогой костюм,
Нас на пушистый ковёр рассыпали мелким бисером,
На рваных струнах души фальшиво сыграли ноктюрн.
Теперь нас не удалить, не отскрести, не вытрясти.

Хочешь честно?
Давай честно.
Мне все осточертело,
Здесь слишком душно и тесно.

Дай мне волю - я бы планету одела в свитер из нежности и любви,
Я бы грела каждому встречному холодные руки.
Вопреки ожиданиям, жаждала каждого удивить,
Что любовь это не химия и не наука.

Похоронить боль в морской волне
И больше ни о чем не печалиться.
Хотелось бы верить судьбе,
Но снова

Я смотрю на балконы людей в бетонных коробках,
У кого-то там хранится хлам, у кого-то висит бельё,
На третьем этаже из шёлка, на восьмом - из хлопка,
А на пятом балкон без окон и там собралось вороньё.

Я строила дом. План зодчего был безупречен.
Это была надежная крепость со рвом и железными ставнями.
Туда никто бы не мог заглянуть на один вечер,
И никто бы не смог прописаться со своими уставами.

Я так торопилась жить.
Любила, совершала ошибки,
Я делала больно близким,
Обрывала с друзьями нить.

Занавéсь в комнате окна алым сатином,
И пиши мой портрет при свете горящей свечи.
Эта картина будет самой красивой в мире,
Потому что её пишут руки твои.