Кристина Дедухина-Садрук

Мне кажется, я все ещё в начале, –
В пульсирующей тесноте гнезда.
Мне кажется, что я смогу создать
Саму себя из горя и печалей.

Допей меня. Не выплесни случайно.
Оставь три капли на чугунном дне –
Не больше. Я – пленительная тайна,
Я то, что ты не разглядел во мне.

Трупы уличных котов и голубей
Обнажились; сходит снег зловонной лужей.
И квадрат окна всё утро голубел
Посвежевшим небом; мне не стало хуже.

Самосожженье мотыльков
У жёлтой лампы.
В углу белеет молоко,
И чёрной лапой

Такая долгая зима,
Такая маленькая я,
И слишком много февраля -
И слишком просто разломать

...Балкон зелёный, что по-осьминожьи...
...И щупальца фальшивого плюща...
...Заученными взмахами плаща...
...Тибальт сегодня - завтра будет дожем...

Несреднерусский мой пейзаж
С конфетной старенькой коробки!
Что ты, весь выцветший, мне дашь,
Пока я коротаю в пробке

Акварельные птички
На деревьях сидят.
Разгорелся от спички
Карандашный закат.

Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
Еще страшнее путь тоски...
Как мой китайский зонтик красен,
Натёрты мелом башмачки!

«Эмилия, смотри: собачья роза*!»
«Ах, Анна, мне милее остролист!»
Туман, конечно, низок был и мглист.
О нём сказать, конечно, лучше прозой.

Осыпалась ёлка
В гробнице хрущёвки.
Что толку,
Скажи мне,

Январь, прокаркай мне судьбу
И урони перо
На снег. Три птицы пропоют,
Что днём черным-черно.

Вернуться б в прошлое; стихи
Отремонтировать; мы с ними далеки
Сейчас, как никогда. Как те материки,
Что навсегда разъехались. Трухи

Моя альбомность,
Моя салонность,
Моя раздражающая бессимптомность.
Я сшита из разрозненных кусков,

Разлиты лунные лучи по подоконнику
Как молоко.
Я мыслю о себе силлабо-тоникой,
И мне легко

Нечерепичный город мой
Враждебен к Рождеству.
Легко склониться перед тьмой,
Подобно большинству.