С тех пор как книги убраны на полки...
С тех пор как книги убраны на полки,
Стал меньше чувствовать пространство человек.
Нас окружают невежества иголки,
Как нас поймут далекие потомки?
С тех пор как книги убраны на полки,
Стал меньше чувствовать пространство человек.
Нас окружают невежества иголки,
Как нас поймут далекие потомки?
Ты не бойся… (как в том анекдоте: «чего нас бояться?»)
Кровь давно ушла в землю, насытив лозу и траву;
Догнивают на дынной куртине змеиные яйца,
А меня как бы нету. Я снюсь тебе, снюсь наяву.
Здравствуй, Бурундучок... Тащится новый год.
Ёлки не будет, праздника, в общем, тоже.
Тёмен как никогда этот Солнцеворот
(Что там за злой колдун пакостит и ворожит?).
Герда не читала «Снежной королевы»,
Герда матерится, рвётся на вокзал...
Горестны и тяжки эти перепевы,
Но куда деваться? Всё он угадал,
А пока ты с бездной не свыкся,
А пока моя сила здесь,
Отнесу тебя к водам Стикса,
Да поможет мне в том Гермес.
Спят постылые архивы,
Завтра зашуршат опять…
Будет день — и будет чтиво,
А пока давай-ка спать.
— Идите поближе — отсюда получше вид.
— Скажите, он очень опасен?
— Говорят, ещё ядовит!
— А он всё молчит?
Ничто – мои проблемы, с вашими
Частенько сравнивать боюсь:
В прихожих лампочки погашены,
А залы их – сырь, слякоть, грусть.
У общаги празднуют пятницу
Обрыганы и образины,
И опять целой милей тянется
Сотня метров до магазина…
Суматоха, проблемы, усталость,
Недовольство, уныние, злость,
Беспокойство, отчаянье, жалость,
Пессимизм, апатичность, невроз…
Снова нет новостей — хоть спасайся в чужой ворожбе,
Хоть своими руками кидай бесполезные карты…
Я ходячий погост неотправленных писем к тебе,
Я глубокий ноябрь, кое-как притворившийся мартом.
Входит — прозрачная и цветная,
Глядит всё так же легко и прямо:
— Мама, как много теперь я знаю...
Я сейчас путешествую, мама.