Катерина Разумкова

Умирая, дракон снёс кожистое яйцо,
Закопал под корнями пластмассовой старой ёлки,
И проклюнулась змейка с невинным зелёным лицом:
Глазки-бусинки, рот — беззубая тонкая щёлка.

Вот жопа мира. Я живу внутри,
К востоку гнойника, что набухает
Уж четверть века (Блок и фонари
Блокируют и как бы намекают:

Шарики-гирляндочки
И под ёлкой кот —
Оливье да сказочки
Лопает народ.

***
У нас была бутылка на двоих
И песенка про ёжиков и ёлку.
А Дед Мороз, унылый старый псих,

* * *
А Цветаева больно ушибла копчик
(Виноват Пастернак, верёвку перехвалил).
Башлачёва поймали, сделали нужный укольчик,

ПЕРВОЕ ЯНВАРЯ
Город будто вымер;
Иней — одеялом.
Вся еда в квартире

Я на каникулах три дня
Гостил у бабы Нади.
Там вышел кот встречать меня —
Я потянулся гладить.

Шагал с работы вялым, хмурым йети,
Встречая вечер пошлого пошлей.
Свернул во двор — напали чьи-то дети:
«Купите, ну, купи-ите! Сто рублей...»

Пулемётчик целится в автостанцию —
Сероват, крепкорук и устало-молод.
Открывашкой консервной в небо уставился
Пошарканный серп-и-молот.

Сказки не будет. Несказки не будет тоже.
Просто размажь тоску по тускнеющей роже
И, как в том эпизоде с финским плащом —
Наотмашь по воздуху... В конце концов, ты здесь ни при чём,

Ветви плещут; лезут, кивая, в форточку,
Веют — третьим по счёту — маем...
Сижу на кухне и вновь тебе косточки
Перемываю.

Мне шепнули в ночи, что сложится всякий пазл.
И добавили: «Вытри сопли, сквозь сон не ной.
Недотёпа, разбойник, мытарь, солдат, шлимазл —
Непременно (и каждый в срок) попадут домой.