В глубоком и тихом омуте
В глубоком и тихом омуте впечатляющих детских глаз
Таятся грехи соблазнительней, чем самый большой алмаз.
А в нежных ее ключицах, обрамляющих тонкие плечи,
Сконцентрировал всю романтику, этот июльский вечер.
В глубоком и тихом омуте впечатляющих детских глаз
Таятся грехи соблазнительней, чем самый большой алмаз.
А в нежных ее ключицах, обрамляющих тонкие плечи,
Сконцентрировал всю романтику, этот июльский вечер.
мы заполнены болью, мой мальчик, а город заполнен снегом.
всё всегда кончается пропастью, сколько над ней ни бегай,
покрасневшими веками, бессонницами, аптекой,
потому что у каждой тайны
Боль. Пустота. Стон. Страх.
Одна. Темно. Слезинка. Ах...
Бокал. Ушла. Люблю. Болит.
Звонок. Не он. К нему? Претит.
Она хотела, чтобы было всё, как раньше.
Вдвоём по жизни. Дочка и сынок..
Но вместе – невозможно было дальше.
Где «нет двоих» - там исчезает Бог.
Кто сам без греха, пусть первый бросит в автора камень :-)
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
Я изменила своему любимому,
Единственному, лучшему из всех,
А глаза у него усталые и печальные,
Сам улыбается, спрашивает: скучала ли,
А время в комнате скручено, как спираль,
Так накурено, так накурено, не проветрено со вчера
В моменте сладострастных судеб
Мы не могли предугадать,
Как далеко душами будем
На расстоянии в кровать
ну и сколько ещё таких идиотов упадёт в твою вязкую бездну
мой смеющийся бес в пожелтевшем ребре, я жду тебя у подъезда
да, мне нечем дышать, намокают ладони, веки слезятся, my dear
ты выходишь из дома в порванных джинсах
мне не хочется знать о ней… мне не хочется этого знать
про её кружевное бельё, про измятую вами кровать
как она раздевается, дышит, мокнет, кричит, кончает
что готовит тебе на завтрак и что покупает к чаю
Она мечтала о семье
И светлой жизни за бугром,
А получила, как и все,
"Ошейник" с золотым кольцом.
Я могу подарить безответность,
Безнадёжность коротких встреч.
Петербургскую томную бледность
От московских румян сберечь.
и пока я считаю морщины, копейки, рюмки –
у тебя там другая, ты дышишь ей прямо в шею,
ты везёшь её к морю, лыбишься, будто юнга…
ну а я тут, в постели – белею, белею, белею