Опять пойдут снега, опять пойдут,
с клюкой, с бенгальской тенью, с мокрой дланью;
закружат мир в кармическом бреду,
как кисея несбывшихся желаний.
Мы в ней потонем. Здесь, на самом дне,
заснеженные призраки событий
шевелятся энигмой в полусне
и говорят на жестах белой пыли –
той, что ветрами сдуло с пыльных звёзд.
И мы, растерянные, словно дети,
живём шутя – и молимся всерьёз
чему-то небывалому на свете...
Читаем письма счастья по слогам.
И незабудничность надорванных конвертов
из недр сознанья хлынет на снега,
как бабочки глазастые рассвета.
