Мудрецы говорят, что время разбрасывать камни.
Пусть летят словно птицы, карая блудниц и нищих.
В доме отца твоего крепко закрыты ставни,
У порога слепой с фонарем человека ищет.
Время растить таланты, кормить их славой,
И забивать каждый вечер заблудших овец
Сто пророков и каждый из них говорит о главном
И каждый твердит, что он есть начало и есть конец.
В приюте для нищих духом усталый бармен
Превращает воду в вино и ломает хлеб,
Два апостола в темном углу измеряют карму,
Говорят, как вериги от Гуччи сменять на грех.
Разговоры и толки струят в полутемном баре:
«На площади главной опять собирался народ,
Там стояли кресты, а они, каждой твари по паре,
Кричали: - Распни! - и стояли разинув рот.
И камни летели как птицы…». Хрипит радиола
За стойкой, а Меркьюри знает, что шоу маст гоу он.
В продаже святая вода и святая кола,
За окнами дым, пляска ведьм, колокольный звон.
А снег сыпал с неба горькой небесной манной,
Каждый дом был похож на закрытый ковчег с отчаянием.
Вифлеемскими звездами в окнах мерцали экраны
И вороны с вестью благой по крышам стучали.
В доме отца твоего зажигали свечи
И девушка пела под сводом, и звук был глух…
Они закрывали очи, сдвигали плечи,
Ловили летящий сверху священный дух.
Закрыли все двери, закрыли все окна. В рубище
Убогий и дикий, далекий от мира сего
Молился за каждого странный крылатый нищий
У двери закрытой дома отца твоего.
