Слушай шум, непослушный шут,
Слушай шелест шипящих штор.
Это я так страдаю и так дышу,
Словно страшный взбешённый шторм.
Ты не веришь своим ушам
И надеешься лишь на ложь,
Но бушует моя душа.
Сам не ведаю, что нашло.
Я сжимаю холодный нож
И касаюсь бескровных щёк,
Ты рыдаешь и стонешь, но
Умоляешь: "Ещё! Ещё!"
Погружая нож в яму рта,
Словно длинный и острый шип,
Я утробному стону рад
И шепчу тебе: "Не дыши".
Буду кожей в тиши шуршать,
Разрезать её, словно шёлк,
Оставляя глубокий шрам,
Чтоб от радости ты ушёл
В нерушимую смехом тишь,
Чей мир шорохом не объят.
Только ты всё равно шути.
Мне так легче пить горький яд.
Мне так легче касаться рук
И себе о победе лгать
В хороводе блестящих круп
Или в тесном плену угла.
Мне так легче тонуть во лжи
И печаль приглашать в глаза.
Мне надежду Бог одолжит,
Но потом заберёт назад.
И останемся вместе, шут,
На кривом непростом пути,
Я погиб, хоть пока дышу,
Ну а ты всё равно шути.
Не клади на запястья бинт,
Не кричи всем машинам "Стой".
Мне так легче тебя убить
Своей смертью и пустотой
