Сегодня я пришла к нему, как к брошенному под алтарём жениху.
Обветренному, обезвоженному, сплошь и рядом разгаданному, как на духу.
Оскорблённому, униженному, превращённому в сознании в блоху.
Но всё-таки излюбленному, как сладости, как вязкий рахат-лукум.
Не шипи, не ругайся, не пытайся избавить от горьких дум.
А лучше обними как прежде. Обнажи свои чресла, толщей вытолкнутой в валун.
Обвини меня во всех смертных. Объяви, что я балагур и врун.
И несносный к тому же болтун.
Хорошо, что выпустил пара и теперь, как чужой, молчишь.
Я ж наизусть тебя знаю. Учила долго. а ты кричишь.
Извиваешься ядом, красноречием блещешь, язвишь, юлишь...
Но я знаю, что любишь очень, и попыхтев, простишь.
Да - беглянка. обманщица. вертихвостка, но что поделаешь.
Только лишь!
Я спешила к тебе, как ужаленная, как стрела.
Хоть летала долго, искала, прыгала и ждала.
То звонки телефонные, то почта.
Дела, дела...
А бывало, что просто устала. Прости, лгала.
Но тебя, как нервного, от истерик уберегла.
Милый. я так соскучилась и не желала зла.
Ты ж меня знаешь: я беспардонная, я рассеянная, я пчела.
Так что, как только - так сразу.
Я пришла.
Долго хмурился, дулся, чеканил простывший след.
Выводил на песке ледяном водяной портрет.
Отворачивался убегая, махал волной.
Ну что ж ты глупишь, солёный?
Всё равно ты мой!
Показал характер, отблеснул лучом.
А потом подался в ноги ко мне плечом.
Обласкал все пальцы, в мочки пошумел,
И совсем размякший, рядом с тиной сел.
Долго ль будет так?
В голове декабрь, в ранце четвертак.
Что же, мой хороший, без тебя никак!
Было бы мне горе.
Хорошо, что, море,
Мы с тобой не в ссоре.
Если что, то sorry.
В общем как - то так.
