за неуплату в квартире обрезали провода, газ перекрыли, тариф устранили на свет и воду; по телефону никто не ответит: "да...да", "нет!", "ты прав", "человек никогда не получит свободу" .
у входной паутина — след "страшного" паука, без звонка, за дверьми — никого живого. не касаются губы прокисшего молока для проверки на годность, на честное её слово.
инструмент не играет, заброшен давно в чехол, и пылятся ковер, потолок, непустые полки. развалились, рассыпались книги на коридор, как зимой смолянистые трупы-ёлки.
растекается плесень разводами по трубе, на обои бумажные тянет густые лапы. всё погибло в унылой с судьбой борьбе: не взрываются в небе из пушек залпы.
штукатурка осыпалась, дикий персидский кот сонно нежится в старом убитом пятнистым кресле. нет хозяина месяц, квартал, весь год, и никто не погладит не по и не против шерсти.
видел рыжий цветущие прежние времена: теплый кров, сытный корм, человек-друга, но пришла в человеческий дом беда — утонули. не выдалось солнце круга.
а родных у них не было, что перешли мир вброд. проседают полы и мутятся на окнах стёкла. не посыплется ворохом, суетностью забот, что истёрлось, сломалось и пересохло.
