Жизнь становится всё меньше и проще –
И всё меньше «может»,
И всё больше «в прошлом».
И даже ошибки кажутся чем-то бо̒льшим,
И даже пустота – покоем,
И даже несбывшееся становится голубое и золотое.
И даже то, что быть не могло,
Становится «а могло бы»,
И каждое трухлявое весло –
Как обломок древней галеры огромной.
И прошлое всё – как огромный мир
Раскрывается – и бездонный,
Где за каждыми незамеченными дверьми
Шанс золотой упущен словно.
Словно ты выбирал всегда не то,
Сворачивал не туда,
Вот и пришел с этой пустотой,
На карте снежной той твоего ни следа.
Собираешь в корзинку свою накопленное:
Вот этого я не люблю,
Вот это монета обломленная,
А вот этот меня не любил –
Зачем же всё это хранится?
Пасынок, а не сын,
Тростниковая дудка – твоя сестрица.
Это неправда, кстати, всё было не как в сказке,
Она живет счастливее и богатее,
Никого в трясину я не подталкивала.
Сделали врага –
Видно, так им вера эта дорога,
Всего дороже,
Видно, лежит в их коробке, как скорлупки-жемчуга,
Как в моей лежит вера в то, что
Не ее он любил, а меня,
Хотя – посмотрите на меня – ну кто меня полюбит –
Один голый пустырь,
Да и тот давно Корделии-сестры,
Это я, конечно, выдумала сама,
Что не королевишну он любил, а меня –
На голубом глазу, посреди дня –
А они и ходят, тысячу лет звенят –
Эх, люди.
