Тем, кто давно уже сдался, весь белый свет
кажется будто сошедшимся острым клином.
Все это модный и пафосный чей-то бред:
вечно ходить и бояться удара в спину.
Это когда фейерверков ночной парад
яркой взрывается вспышкой и гаснет с треском -
кажется, будто весь мир тебе кровный брат,
будто он соткан из бликов и красок резких.
Это как будто из сердца достали крюк -
тот, за который тянули все эти годы.
Это моя революция, говорю.
Дайте напиться безумной моей свободы.
Это как будто последний форпост зимы
падает с треском и рушится, высекая
светлые искры. «Они» превратились в «мы» -
так, понимаешь, чуть легче дожить до мая.
Это как будто ты выиграл этот бой;
видишь, как там, за окном, разбирают стену?
Я собираюсь смеяться вдвоем с тобой.
Я собираюсь смеяться назло Вселенной.
Это как будто сгорает Неронов Рим,
пламенем синим облизывая оковы.
Нам наступали на глотки - мы говорим.
Мы поднимались - и сделаем это снова.
Эта стихия не будет побеждена:
нас затыкали, но голос прорвал плотины...
Знаешь, какая стоит теперь тишина?
Я говорю.
И с надеждой
мне смотрят
в спину.
.
