Я меняла цвет.
Я меняла звук.
Я меняла масть.
Догоняла автобус по лужам, боясь упасть; догоняла не сразу; порой догонялась в хлам:
небо лила в стакан,
сыпала землю в стакан.
Не осудит враг.
Не узнает мать.
Не увидит бог.
Пятернёй облака распластаны между строк. Беспокойный город тянет туман в окно,
где-то ниже - самое дно.
То самое дно,
где покой, и галька округлая хороша.
Там, внизу, по ней машины ползут не спеша; там, внизу, блестящие лужи хмельнее сна;
там никто, конечно,
не умирал.
Так меняют множества неисчислимых на
шелестящий покой у мутнеющей глади окна.
