Здесь ягель и брусника, гнус и топи...
Здесь ягель и брусника, гнус и топи... Я среди них смотрю чужие сны... Я - странный бог, танцущий на копьях,
я - копия беспомощных мессий...
И рвётся синь, и сплетни словно слепни, и слепнет всё в кружениях светил; из светлых сил, из столь же тёмных сил не выбрать дар, не выбыть, не воскреснуть, не быть, не бить, не биться, не забыть, не постигать, не пеленать пространства.
Без-Дарность суть Свобода. Будь един. Дар не принявший - не обязан рваться к бессмысленным вершинам. Он ничей.
Он лучшее вобрал у палачей, у родины, у смерти, у стремнины; он сам есть Бог. С ним прочие - едины. Он всех богов небесней и земне́й.
Так пей навзрыд сияние небес, зажуй землёй с ладони - и воскресни.
Не жди чудес. И так полно чудес...
Смотри, как закружился пьяный лес; смотри, как стрекоза гоняет бесов...
Парад-алле! Здесь всё - тебе: и место, и время, и падеж, и в пиале́ остывший чай, и мятые слова, и до́черна обугленные строки, и странный бог, танцующий на копьях в лапландских льдах и гриквалендских копях, и безнадёжно рядом...
Прямо здесь.
Нина Сергеева
Other author posts
Отойди от окна. Там давно ничегошеньки нет...
Отойди от окна. Там давно ничегошеньки нет. Города выгибают холодный бетонный хребет, Города выставляют счёт, выключают свет. Бред.
Я иду, созерцая себя. Город нервно линяет...
Я иду, созерцая себя. Город нервно линяет первым снегом по скверам, иззе́лено-чёрно-белесый. Если судить по гомону птичьей стаи - у птиц понимания, в общем-то, ни бельмеса,
Прохору (Другу)...
Я попробую что-нибудь написать, Если хватит времени, сил и чая. Отвечаю: такая кругом крепчает Круговерть деструкций - не передать!
Персеиды
Наш понедельник на краю земли Рассерженно опять однообразен: Здесь за окном – пионы расцвели, Но у дверей – бесцельно куртуазен,