Боль в душе, сдан врагам Севастополь,
Обрывается что-то внутри,
Вспомнил дом свой на Пушкинской, тополь,
Всех, отставших отчаянный вопль,
Ну, не плачь, свои слёзы утри.
Всё, оставив, уходим в изгнанье,
Под ногами родной нет земли,
Безысходная грусть и страданье,
И не ждёт нас нигде состраданье,
Дать бы знать, хоть кому из семьи.
Вот рассвет и открытое море,
Крики чаек с какой-то тоской,
Говорят, очищение в горе,
Не отпеть наших павших в соборе,
Слёз солёность сродни морской.
Жажда мести разрушившим счастье,
Не даёт ни покоя, ни сна,
Кровь и слёзы, вдогонку проклятье,
И найдётся ли где нам занятье,
И от дум сойти можно с ума.
