Опалённый мной мальчик идёт домой,
Словно горб, волоча портфель.
Потихоньку вползает в него чумой
Ещё слабый, чуть сладкий хмель.
Желтизна сентября – как дрянной глинтвейн,
Как последний предел тоски.
Мальчик видит опять в перепутье вен
Устье бледной моей руки.
Обожжённый мной юноша шумно спит,
Лошадино вдыхая ночь.
И тахта колченого под ним скрипит,
Как седло, как узда – точь-в-точь.
Желтизна сентября – как внезапный грипп;
Лихорадкой зудит любовь.
Смуглый юноша, ночь, переулка хрип –
На подушке ржавеет кровь.
Обнажённый мужчина – до жил, костей,
До кишок и до дна души –
Знает втайне коварство моих сетей,
Но готов до конца грешить.
Желтизна моих глаз янтарём горит,
Лисья шуба легка, как пух.
Только каждый из вас будет мной убит –
Моё имя назвавший вслух.
