По капле, по капельке падает память в песок.
Ключится родник еле-еле, но не пересох.
Видны горизонты былых изобильных времён,
И тени фигур, и неровные буквы имён.
Тильтиль потерял направление в сумраке бурь.
Митиль замело, но пиликает хрипло бюльбюль,
От холода синий. Лакают из лужицы псы.
Подшитое сердце, качаясь, на стенке висит.
На нём отпечатались пальцы, слова, каблуки,
Растёт чешуя и слегка выступают клыки.
Прибито гвоздями, пробито стрелой и болтом,
И поверху – бывшее некогда белым пальто
Болтается мерно, как маятник старых часов.
Замызганный мячик, облепленный перьями сов,
С зелёным и розовым стёклами дужки очков
И чьи-то, похоже, эльфийские, ушки торчком.
Утоптанный пол, но местами растут зыбуны,
Из тёртого сердца скрипучие звуки слышны,
И капает алая память с торчащих клыков.
Но до натюрморта, надеюсь, пока далеко.
