У меня в голове свили гнёзда веселые струнки-змеи,
этот регги безумен: колёсная лира, ситар, гобой...
Да расслабься, не парься, всё круто, играй, Джа-бой!
Не стясняйся, играй как умеешь - да хрен с тобой...
Я ведь, если подумать, и так-то играть не умею.
Стеариновой свечкой трещу у твоей груди и таю;
нам бы вместе лакать из бутыли святой настой,
наблюдать, как под регги танцует ребёнком седой прибой...
Мы сегодня так живы, так светимся! Есть кто ещё живой?
Мы обязаны свету, и тени, и дыму костров, и маю.
Наступай на ракушки, присыпай их песком и белёсым пеплом.
Отпусти этот ритм и послушай меня, постой!
Этот регги безумен: и соль, и корица, и мёд густой...
Впрочем, всё это трёп бестолковый. Такой отстой!
Для других я теперь онемела, оглохла, ослепла.
Ты смеёшься неистово - брызги под облака! И мысли...
отступаешь на шаг и рисуешь заката эскиз рябой.
Пятилистием мается тень над твоей губой,
Не дыми, не пыли, а послушай меня, Джа-бой:
я дышу в этих звуках, а значит - я есть, я живу, я числюсь!
Улыбайся и пой, я тебе подыграю на рыжем весёлом конга;
будь собой и меня увлекай, черт возьми, продолжай, продолжай!
Мне оставленной жизни - катись она в ад - не жаль!
Ты сегодня - мой Один, Аллах, Гаутама, мой Зевс, мой Джа...
И танцует прибой с беззаботной душой ребёнка.
