Ладони
Я узнаю тебя по шрифту, кеглю и кнопке "Подчёркнутый",
Разберу все завалы в шкафу, выну оттуда брелочек,
Подцеплю им при встрече ключи, будешь моим чуть растрёпанным
Маяком. Я боюсь потерять. Время не скажет, открыть ли замочек.
Циферблатом, пожалуй, бес правит, бедный, не знавший утех,
Политех не окончивший, эх: стрелки ж подобны балету.
Это значит, что чувство сильно́, давши отпор да навек.
Полюби. Я боюсь потерять. Карты соврут, сотри мету.
Мы познаем тепло, пыл зажжём. Голос взаправду искрит:
"Подарили прекрасную жизнь!" Едем, забыв в суете
Непритворную горечь обид. Выреветь криком в санскрит?
Позабытые истины есть, шесть петель...да! Шесть петель!
Сохрани в разогретых кистя́х. Сердце моё так хрупко:
Ножницами сложнее порвать пластик, бумагу, картон.
Обещаю, твоё не предам. Слишком волнительно. Скол
Неспроста пред глазами торчит. Дуть бы сейчас на плафон,
Размечтавшись о белых ночах. Дрожь от безумных ночных,
Рассекающих Невский проспект, ви́на у них сквозь слова.
Загремит, это классика, дождь. Свет из исподней мучных
Позовёт как единственный друг. Губы касались стола
и меня,
и держащие сердце
ладони.
Дмитрий Батяйкин
Other author posts
Метро
Кислые мины, кофе плёнкой покрыло от шеи до лба. Открыто окно, но потоки, словно трубы, копотью веют. Вы разучились любить, не различая купюры до ста И цену за светлую жизнь на крутящейся по Галилео.
Между
Между пропасть. Точки тире не долетают тире точка. Всё равно, что обесточенность током, водой, кислородом. Нам не понять друг друга. Первый взгляд, считай, плохо Влияет, потому что сеет обман, соединяя Бангкок и Гренобль.
Молюсь
"И больше, может быть, мне не о чем молить" Я - пиджак надет, пальто наверх, часы, запястья - Плыву в двойном течении артерий шумно-городских.
Киллер
Дождь стекает каплями по стенам с отсветом. Наймите мне киллера, точнее, мозгам моим, мыслям. Там орут, задыхаясь, агностики, клоуны, куревом Льющие люди театра, пацаны, ЧСВ и ноги по топям.