"И больше, может быть, мне
не о чем молить"
Я - пиджак надет, пальто наверх, часы, запястья -
Плыву в двойном течении артерий шумно-городских.
Почём двойном? А талый снег течёт, гоня нам счастья,
Да вместе с ним светило рябью тянет антураж морских.
Навеян ветер перемен, уж точно к лучшему, хотя и хлад,
Однако нов, однако свеж, однако чист и явно не пропал.
Мне видятся в ансамбле зданий реки, вброд и впереплав,
Отпав/упав в излюбленный анклав...и тут бунтарь восстал:
Ему подайте песен типа тех, где сберегли тесно́й мирок,
Ему повейте средь апреля мёдом, желательно не пчёл, а с неба,
Ему поверьте быть студентом, пивнув безумствия глоток,
Ему подайте ветром тёплым, а там, в порыве, поалело.
Бренчат ключи. Врывается с маршрутки двадцать семь домой,
Внимает кусанными лимонад, врубает в телефоне песни,
Танцует растоплённым на сковородке маслом, идиот,
Горланит что-то в тишине, не ждя ни замечания, ни лести.
Сейчас настал черёд из рифм, но не всегда легко играть без звука.
Да, рукописи не горят, но не горят от сохранения молчанья.
Но...он живой, герой, поистине герой романа с ноутбука
Или с компа - с экранов, в общем. Калякает на лист признанье:
если просить мне
больше нечего,
то я молюсь за жизнь
и за любовь, где
музыка и солнце
расписались.
