Ты приручил сегодня ведьму.
Да не крестись, ты, руку отгрызу!
Молись лишь на меня на шельму,
держи ладони на виду и на весу.
Мне безразлично наверху или внизу
я буду на коне иль под тобой -
я вру тебе на голубом глазу,
что не сшиваю ночи рваной бахромой
на перекрёстках незнакомых площадей
и мелочь не кидаю откупая совесть
в любовный полный боли мавзолей
иконостаса с идолами помесь.
Да не крестись, ты, не поможет
избавиться, забыться и уйти в рассвет.
И ты распятье не кладёшь, а ложишь
когда я на тебе лежу, мой свет.
Всевышним посланный с плеча надолго
горячки белой приступом да в сторону
мою. Ему не важно, что вас было столько,
что вряд ли уж получится свести к нулю.
Ему не важно, что в меня не веришь.
Пусть верит Он, на то Он, всё таки, и Бог.
Ты бредишь мною. Снова бредишь
и принимаешь цельно, как костры эпох.
И я тебя приму - слезою по гортани,
урчаньем и рычаньем неизвестных слов.
Я ведьма! Что ж ты крестишься ночами,
коль полюбить меня на век не смог?
