Огромной шумною толпой
Все выходили прочь из зала.
Она еще тогда сказала,
Что будет меньше, чем хотел.
И со слезами называла
Успех - обыденностью дел.
Смотрел,
Как заплывая в сети бара,
С неясным фоном в голове,
Кричал гарсону "литр водки!"
Народ,
Кормящийся во мне.
Сожравший стог моих эмоций,
Не прожевав и не вкусив,
Вслух критикует раскроив
Пустые пламенные речи...
"Писал бы, про ее ты плечи,
Как твой народ весь изувечен,
Но к боли всё идет для встречи."
- А что еще?
- А больше нечем!
Другим не зацепить бумагу,
Не приподнять руки с пером.
Кому все это было надо -
Писали под гашиш и ром.
И собирались впятером,
А ты отшельник-одиночка,
Тебе аж не с кем обсудить:
Что тут за строчка?
Будет точка?
А этот лист,
Вдруг став комком,
В камин!
И будут говорить,
Про души мертвые потом,
Как эфемерный второй том
Согрел прозаика... ночью...
Всё это в сущности не точно...
Она еще тогда сказала,
Что хочет больше для меня,
Она меня совсем не знала...
А знал ее - один лишь я...
