Сухие глаза

Алушта, на солнце пекущая август.

Полосками — тени на пляжниках гриль.

И сразу никто не заметил зигзагом

съезжающий к площади автомобиль.

Подумаешь — тент, полинявший и пыльный.

Подумаешь, где-то помятый капот.

Наверное, груши привёз. 

Или дыни.

Семья с детворой через площадь идёт,

малец отстаёт: новомодные шлёпки

намокли, скользят и спадают, хлюп-хлюп.

И скрипнула дверь. На густом солнцепёке —

мужчина в кабине. 

Седеющий чуб —

как соль по угольям. 

Как били наотмашь.

На берег взглянул из-под смуглой руки —

и, спрыгнув из кузова, сняли на площадь

пятнадцать подростков свои рюкзаки.

И горе солёное тридцатиглазо

смотрело на Чёрное море — да так,

что тётка, на клумбе поившая розы,

застыла в молчании, выронив шланг.

Под влажное хлюпанье детских сандалий

водитель, что к пляжным перилам приник,

так тихо сказал, что едва разобрали:

они из Луганска. 

Стреляли у них.