Когда художник пережил мечту,
В его душе слагаются картины,
И за чертой он создает черту.
Исчерпав жизнь свою до половины,
Поэт, скорбя о том, чего уж нет,
Невольно пишет стройные терцины.
В них чувствуешь непогасимый свет
Страстей перекипевших и отживших,
В них слышен ровный шаг прошедших лет.
Виденья дней, как будто бы не бывших,
Встают, как сказка, в зеркале мечты,
И слышен гул приливов отступивших.
А в небесах, в провалах пустоты,
Светло горят закатным блеском тучи —
Светлее, чем осенние листы.
Сознаньем смерти глянувшей могучи,
Звучат напевы пышных панихид,
Величественны, скорбны и певучи.
Все образы, что память нам хранит,
В одежде холодеющих весталок
Идут, идут, спокойные на вид.
Но, боже мой, как тот безумно-жалок,
Кто не узнает прежний аромат
В забытой сказке выцветших фиалок.
Последний стон. Дороги нет назад.
Кругом, везде, густеют властно тени.
Но тучи торжествующе горят.
Горят огнем переддремотной лени
И, завладев всем царством высоты,
Роняют свет на дольние ступени.
Я вас люблю, предсмертные цветы!
