Константин Бальмонт

Долго я лежу на льду зеркальном,
Меряю терпением своим,
Что сильнее в сне многострадальном,
Мой ли жар иль холод-нелюдим

Язык, великолепный наш язык.
Речное и степное в нем раздолье,
В нем клекоты орла и волчий рык,
Напев, и звон, и ладан богомолья.

Меж брегов есть брег Скамандра,
Что живет в умах века
Меж зверей есть саламандра,
Что к бессмертию близка

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне

Это было в оно время, по ту сторону времен
Жил Оника, супротивника себе не ведал он,
Что хотелося ему, то и деялось,
И всегда во всем душа его надеялась

Не могу я забыть неотступный укор,
Что застыл в глубине неподвижных очей,
Они повсюду со мной, этот мертвенный взор,
И в сиянии дня, и в молчаньи ночей

Из всех картин, что создал я для мира,
Всего желанней сердцу моему
Картина — «Пробуждение Вампира»
Я право сам не знаю, почему

Там на море-Океане,
Там на острове-Буяне,
Светит камень-Алатырь,
А кругом и даль и ширь

«L’ide e pure, l’infini, j’y aspire, il m’attire»…
О, искавший Флобер, ты предчувствовал нас
Мы и ночи и дни устремляемся в Мир,
Мы в Бездонности ждем отвечающих глаз

Я шел безбрежными пустынями,
И видел бледную Луну,
Она плыла морями синими,
И опускалася ко дну

Спавший тридцать лет Илья,
Вставший в миг один,
Тайновидец бытия,
Русский исполин

Красный, желтый, голубой,
Троичность цветов,
Краски выдумки живой,
Явность трех основ