Горгона
Зеркала ничего не прячут, зеркала всё на свете знают:
Когда сердце Медузы плачет, в зеркалах не уснёт Другая.
Она чище, стройнее, краше, и в её волосах — не змеи.
Она даже немного младше, а быть может, она честнее.
И глядишься в неё ты долго, отыскать не спеша ответа —
Почему.
Ведь ты монстр и только, отчего внутри столько света?
Позолотой мерцает рама, свет свечей всё дрожит, мерцает.
Влюблена в Посейдона… Ране не даёт зажить соль морская.
Заклеймила тебя Афина, и навеки ты монстром стала.
Ну, а помнишь отца? Он сына твоего не увидит? Жала
Рвутся прочь из души со стоном. Нелегко быть змеёй проклятой!
Где Персей?!
Почему со звоном он не входит в покои златы?!
Сколько можно страдать и в камни обращать всё живое взглядом?!
Дочь ты Форка и стать горгоной не старалась, но рок твой ядом
Вдруг разлился под кожей смертной… Зеркалам ничего не надо,
Зеркала помнят всё и шепчут: «Смерти, смерти ты будешь рада!»
Как с богами играть, Медуза? И зачем их любить? Кто знает?
Влюблена в Посейдона… Узы на века тебя спеленали.
Ярослав Зарин /RavenTores/
Другие работы автора
Пахнет морем
А в саду дождь раскинул лужи, солнце смотрится в них лукаво. Ароматом пионов вскружен, сад готовится к лету. Справа поднимаются ввысь ирисы, слева роза плетисто вьётся. Солнце смотрится в лужи. Ярко. Анна вышла сюда, смеётся.
безмятежный закат
безмятежный закат тонет в омуте. город, камень и стёкла. осень смотрится в небо. холодно. осень дрожит и промокла. над дорогой туман, выползает и пока стелется низко, не гудят провода, затаились во тьме.
Ведьма
Ветви нагие ласкают ветра, что с гор спускаются с хищным оскалом, лес у подножья стар и устал, в нём только смерть, жизни здесь очень мало. Палые листья забыли весну, летом не бредят кусты и деревья, ведьму оставили люди одну, бродит она, словно б...
Мы до срока уходим
Мы до срока уходим, паук нам затянет глазницы, Этой чёрной весной не увидеть тепла нам и света, Истираются в памяти все имена и все лица, Мы уходим до срока в страну бесконечного лета.