Что тебе, солнце моё, по ночам не спится?
Тихо баюкаю в тёплых руках синицу,
глядя, как в космос летит "журавлиный клин".
Там, наверху, Млечный Путь разливает сливки,
звёзд отраженья скользят по стальной обивке
и костерит астероиды брат-искин.
Сердце заходится в песне о космодромах.
Так непривычно — запястье без инфо-комма,
так непривычно — ходить по земле босой,
зная, что где-то за куполом атмосферы
кто-то, наполненный жаром и ярой верой,
будет впервые срываться в последний бой.
Тише, пичужка. Не бейся ты так в ладонях.
Ты будешь помнить всё то, чего я не вспомню:
сотни миров, горизонтов — и океан.
Знаешь, любая планета — всегда живая.
Слушай фантомную воду чужого края,
волны, что к берегу льнут, словно кот к ногам.
Ты и чужой там, и всё же — как так и надо.
Падай, пичуга, ведь это так ярко — падать!
Падать, сгорая, на тысячи лет — светить!
Вакуум — тоже стихия. Моя стихия!..
...я ухожу.
Но за мной ведь придут другие?
Я ухожу, но ведь ты — остаёшься жить.
