У моей госпожи золотая коса до пят, у моей госпожи сладок голос и тонок стан. Итальянского мрамора кожа её белей, и красны её губы, что алая кровь из ран. У неё есть служанка-дурнушка — почти дитя, и мала она ростом, и кожа её темна, у неё чёрный волос, косые совсем глаза. Госпожа всё в шелках, а на мне сарафан из льна. Я служу госпоже, я ей верный и добрый друг, никогда я ни словом ни делом не наврежу. Всё, что просит она, я исполню всегда и в срок, для неё убиваю, ворую и ворожу.
Приходила пора госпоже уезжать навек — захотел её в жены великий и грозный князь. Я была с госпожой — я клялась всегда рядом быть, я поехала с ней, чтоб и дальше плести ей вязь.
При дворе госпоже было сладко, совсем легко, и любил её муж, и услужлив был местный люд. Я её защищала от яда и от ножа, колдовала ночами, чтоб век её не был худ. Так прошло десять лет, госпожа начала стареть. Разонравилась грозному князю его жена. И пришла госпожа ко мне, плакала, и тогда я сварила ей зелье — была она спасена.
Отдала свою юность я этому колдовству.
Возжелал тогда князь, родила чтоб она дитя. Но пришла госпожа ко мне — ведь не могла зачать. Я пошла за неё — и был сын девять лун спустя.
Вот сменяется год, начала госпожа хворать. Уж варила я зелья и кровь на алтарь лила — ничего не спасло, умерла она нынче в ночь и просила меня её мужа да защищать.
Я пошла за неё, я княгиня и мне почёт. Убиваю, ворую для князя и ворожу. Только есть у меня самый страшный и злой секрет. Не меня видит князь,
а покойную госпожу.
