«Хлеб давайте!»
Хлеба мало —
кулачок
хлеба? припрятал.
Голову
позаломала
тыща
разных аппаратов.
Ездят замы,
тратят суммы,
вздохи,
страхи,
ахи, охи.
Даже
вкус
теряем к сну мы
от возни
и суматохи.
Мозг трещит,
усталость в теле,
люди
двигают горами.
По Союзу
полетели
молнии
и телеграммы.
Конкуренция
и ругань,
папок
«жалоб»
пухнут толщи.
Уничтожить
рад
друг друга
разный
хлебозаготовщик.
Затруднений соучастник,
случая
не провороня,
кружит частник,
вьется частник,
сея
карканье воронье.
Вьются частники,
а рядом
в трудовом
упорстве
наши,
обливаясь
потом-градом,
выжимают
хлеб
из пашен.
Волоките
пылеватой —
смерть!
Усерден выше меры,
кто-то
строит
элеватор
из «входящих»…
и фанеры.
Сонм
часов
летит задаром.
Днем
рабочим
стала ночь нам.
Всё
в порядке разударном,
в спешном,
в экстренном
и в срочном.
В доску
выплющились
люди,
как не плющились давно.
Хлеб достанем,
хлеб добудем!
Но…
Шум такой,
по-моему, нелеп.
Вопросом
в ушах
орание:
Разве
то,
что понадобится хлеб,
мы
не знали заранее?
1928 г.
