«Я ненавижу то, как играет свет дрессированного электричества в окнах и стеклах. Куда не бросишь взгляд – везде встречаешь этот искусственный, мертвенный, вечный свет. Я ненавижу его – он портит наш последний вечер! Мне кажется, что этот свет делает твои глаза неживыми, выцветшими, наполняет их не то каким-то угасанием, не то просто пугает, омертвляет твое лицо. Будущее не для меня – там слишком много этих электрических лампочек, и сегодня я прощаюсь с тобою, с твоим миром, полным мертвых светлячков, чтобы вернуться в свою тихую обитель, к моим лавандовым полям, к солнцу – к настоящему солнцу, а не тому, что и днем, и ночью бьет в стекла одинаково холодно и безжизненно. Я не произношу и слова, но ты чувствуешь мою мысль, я знаю. Я это знаю! Я люблю тебя, но твой мир – мир выдрессированного света, мир энергии, мир бешеных городов и паршивых новостей, я не могу, я пыталась, но я не могу. Это последний вечер»
Ее глаза печальны, а черты лика наполнены южным солнцем. Она бегала босая среди своих лавандовых полей все детство, и технологии, и весь дрессированный свет не стал в ее жизни главнее солнца, главнее настоящего света. Она касается его груди, пытаясь запомнить его тепло, но на минуту ей даже кажется, что сердце его какое-то…механическое. Ей страшно, но она угадывает, наконец, настоящее биение и этот страх почти отпускает.
«Этот мир одинаков. Все твои поля иллюзорны. Весь твой мир – иллюзия. Твои волосы пахнут лавандой, но это химия. Твои глаза блестят – но это из-за отражающихся бликов неоновых вывесок. Ты хочешь уйти, но неужели ты думаешь, что уйдешь от будущего? Это время, в котором мы живем. Это мир, в котором мы все будем. Куда ты бежишь? Останься, я тебя люблю. Я смирюсь с твоими иллюзиями…»
Он касается ее руки, удивляясь тому, что она так дрожит. Чего она боится? Чего ей вообще можно бояться? Их дом на трех десятках электронных замков, к воротам подведена система электронного пропуска и по городу день и ночь кружит полиция, еще и датчики, что реагируют на громкие звуки… чего ей еще бояться?
«Это наш последний вечер, и я хочу сказать тебе спасибо. Ты потратил много времени на меня, на мой мир. Ты пытался показать мне свой дом, пытался смириться, я знаю. Ты приносил лавандовые букеты ко мне, но так и не понял, что они выращены в теплицах, к которым нет доступа солнцу. Ты не знаешь, совсем не знаешь, как пахнет лаванда, напитанная землею и облитая дождями моей страны! Это последний вечер, и я кажусь тебе смешной. Ты растерян, ты хочешь, чтобы я осталась, но я уйду, я хочу пройти босиком еще раз среди родных полей, я хочу остаться в своем мире, мире, который люблю больше, чем тебя и себя».
Она пытается взглядом найти свою дорожную сумку, но с облегчением замечает, что она уже стоит у входной двери. Так странно! Кажется, так много было в ее жизни, а сумка такая маленькая, неужели сюда могло войти столько счастливых моментов этого дрессированного города света?
«Ты должна подумать. Ты должна остаться. Ты бежишь от себя, от меня, от света….твой свет умер. Идет другое время»
Он пытается ее остановить, пытается воззвать к ее чувствам, ведь она идеальный кандидат на роль жены и матери. Она здорова, красива, хорошо зарабатывает, а все эти лавандовые поля…она забудет их со временем. Он любит ее и ей придется это признать, если она хочет быть достойным членом общества.
«Я тебе ничего не должна».
Она уходит. Действительно уходит. Враз растворяется в дрессированном электричестве, оставляя ему пустую, но освещенную, как днем, неоновым огоньком, квартиру и горький запах лаванды.
